Легко не даётся ничего, особенно на последнем этапе

Огромной радостью для насельников, паломников и прихожан Иверского монастыря стало окончание росписи центральной части Иверского собора. Насколько сложной была реставрация, с какими проблемами столкнулись художники при выполнении работ — ответить на эти и другие вопросы мы попросили руководителя художественных и реставрационных работ, проводимых в Иверском соборе, руководителя художественно-монументальной и реставрационных мастерских ООО Творческие мастерские «Китеж» Симагина Михаила Андреевича:

— Наши мастерские осуществляли реставрацию на последнем этапе, с 2008 года. До этого в соборе работы проводили новгородские мастерские. После них прошло уже достаточно много времени, храм пришёл в запустение... Мы начали с восстановления соборных куполов, закончили росписью нижнего яруса центральной части собора. Заказчиком выступила Новгородская епархия в лице Преосвященного архиепископа Новгородского и Старорусского, ныне митрополита Новгородского Льва. Все эти годы он неустанно контролировал проведение реставрационных работ в соборе. Прежде, чем приступить к работам, требовалось принять решение: реставрировать старую роспись или делать чисто новодельную, то есть расписывать собор заново. Ответственное решение произвести всё-таки реставрацию, сохранив уцелевшее более, чем на 40%, принималось специальной комиссией. Технология таких работ — послойное укрепление штукатурки и шпаклёвочного слоя — достаточно традиционна, но всегда присутствуют и свои особенности. Поэтому специалистами была выработана методика конкретно для данного храма, согласно которой и были грамотно, на должном уровне произведены работы, а затем приняты специальной комиссией и Владыкой Львом. Роспись нижнего яруса — это чисто новодельная работа, так как здесь практически ничего не сохранилось.

— Какой стиль взят за образец?— Стиль уже был задан самим храмом. Это 19 век, который и сохранился в большей степени. От 18 века остался лишь маленький кусочек росписи, и то только потому, что был закрыт изначально стоящей в этом месте иконой. Тематика композиций росписи тщательно согласовывалась с Владыкой Львом, предлагались эскизы, разные варианты, так как не было образцов, по которым они могли бы быть воспроизведены. Разработка таких композиций — достаточно сложная для художников задача. Решалась она за счёт таланта мастера. Брали за основу наиболее близкое по теме, что можно было найти, и кооперировали, дописывали уже сами.

— Это не фрески, а именно роспись?— Фреска — это живопись по сырой штукатурке. Сейчас некоторые называют фреской всё, расписанное в интерьере, на стене. Это, конечно же, не фреска. Это роспись маслеными красками.

— Как появилась композиция «Встреча Святейшим Патриархом Алексием Иверской иконы Божией Матери»?— На этом месте ранее была композиция, посвящённая св. праведному Иакову Боровичскому. От неё осталось по сохранности менее 40 %. Глядя на неё изначально, трудно было сразу принять решение о её ценности и возможности восстановления. Поэтому роспись сначала промыли, укрепили, посмотрели, а затем комиссией было принято решение отслоить эту живопись, укрепить на холст и передать в руки службы заказчика.

— Значит, роспись сохранена?— В таком виде — да. При желании её можно смонтировать на другое основание и экспонировать в музее. Пожалуй, что ценности для экспонирования в действующем храме она не составляет. Для музея — может быть. По благословению Владыки Льва было принято решение написать новую композицию по аналогии с находящейся слева «Встречей Иверской иконы Божией Матери патриархом Никоном».

— Многие изображённые в росписи лица узнаваемы, присутствуют даже некоторые из насельников монастыря...— А почему бы и нет? Композиция при этом смотрится живее. Художники выбрали для себя прототипы — люди здесь колоритные. Этого никто не запрещает.

— А изображение Патриарха Никона — это сохранённая древняя роспись?— Нет, это новодельная работа. В этом месте как раз и был тот сохранившийся от 18 века кусочек за сенью, а над ним уже ничего не оставалось. Мы сделали профилактическую заклейку, чтобы сохранить древнюю роспись. Так что, может быть, через какое-то время появятся супертехнологии, позволяющие всё это раскрыть. При желании это можно будет сделать для потомков, истории.

— Как Вам и Вашим сотрудникам работалось в Иверском соборе, в монастыре?— Место здесь благодатное. Лично я нахожусь в монастыре с удовольствием, очень хорошо здесь себя чувствую. Конечно, любое дело, связанное с духовной жизнью, всегда чревато какими-то трудностями. Легко не даётся ничего, особенно на последнем этапе, в стадии завершения, когда художникам требуется особое терпение. Приходится работать над собой. Порой бывает сложно — надо перешагивать через своё творческое «я». Решение комиссии, заказчика иногда идёт вразрез с видением художника как личности. Тогда приходится смиряться. Терпение, смирение даётся порой тяжело. Но мы стараемся, уповаем на помощь Божией Матери. Надеемся, что молиться в этом храме будет хорошо.