Красивая страна с неповторимым стилем — чем не национальная идея?
Национальный стиль: теория и практика
Я не специалист по русской эстетической мысли, но всегда интересовался тем, как наши мыслители трактовали проблему национального стиля в культуре. Многие из них придавали этой проблеме первостепенное значение.
Вот что, скажем, писал идейный лидер славянофилов Алексей Хомяков в статье «О возможности русской художественной школы» (1847): «До сих пор, сколько ни было в мире замечательных художественных явлений, все они носили отпечаток тех народов, в которых возникли; все они были полны тою жизнью, которая дала им начало и содержание. Египет и Индия, Эллада и Рим, Италия, Испания и Голландия — каждая из них дали образовательным художествам свой характер. Памятник в глазах историка-критика восстанавливает историю (разумеется, умственную, а не фактическую) исчезнувшего народа так же ясно, как и письменное свидетельство... Художник не творит собственною своей силою: духовная сила народа творит в художнике. Поэтому, очевидно, всякое художество должно быть и не может не быть народным. Оно есть цвет духа живого, восходящего до сознания... Народ, способный к художествам, не может лишиться иначе их развития, как утратив целость и здравие своей жизни»...
Представитель совсем другого — «демократического» — направления в русской мысли критик Владимир Стасов утверждал, что «искусство не исходящее из корней народной жизни, если не всегда бесполезно и ничтожно, то уж, по крайней мере, всегда бессильно... Для того, чтобы порождать плоды здоровые и прочные, искусство, подобно растениям, нуждается только в соках своей родной почвы».
Проблема национального стиля (в широком смысле слова) была одной из центральных в «эстетикоцентричной» философии Константина Леонтьева, мыслителя очень тонко чувствовавшего связь содержания народной жизни и его пластического выражения (не только в искусстве, но и в одежде, быту и т.д.). У него есть статьи о проектах памятников на месте избы Кутузова в Филях и Александру II в Москве, совершенно фантастические по конкретным предложениям, но верные по основному пафосу. Леонтьев призывал к оригинальному русскому творчеству, смело сопрягающему современность, народные традиции и «возобновление... некоторых, забытых человечеством, начал, вкусов, знаний» разных цивилизаций. «Отчего ж и не мечтать нам, русским? Отчего не „фантазировать“ смелее?.. — вопрошал философ, — Необходимо нам дерзновение ума и полезен нам каприз фантазии... Ошибки в сфере искусства и мысли даже самые грубые, если они являются рядом с живыми указаниями, и те гораздо плодотворнее вечной осторожности,.. вечного какого-то озирательства». Призывы Хомякова, Стасова, Леонтьева, других корифеев русской мысли были не напрасными. Борьба за русский стиль в искусстве пронизывает художественную жизнь России XIX–XX веков. Писатели, композиторы, живописцы, как правило, сознательно работали именно в этом русле. Не отставали от них и архитекторы. Создатель Исторического музея Владимир Шервуд, например, подводил под свою работу теоретическую базу, вполне созвучную процитированным выше мыслителям: «Хаос понятий и мнений нашего общества крайне нуждается в правильном выяснении основ жизни, идеалов. Современные западноевропейские взгляды в этом отношении не только не могут быть приняты безусловно, но со многими из них мы должны бороться всеми силами, стараясь выдвинуть оплот в виде наших национальных культурных идей... Чтобы судить, имеет ли русское искусство в своих древних образцах великие основы, следует рассмотреть, в силах ли оно ответить мировым эстетически законам. Изучая памятники древнего русского зодчества, с изумлением видим, что ни один архитектурный стиль не отвечает так всецело эстетическим требованиям, как русский стиль... Я бы желал сделать в архитектуре то, что сделал Глинка в музыке...». Современные искусствоведы отмечают несомненное влияние на Шервуда идей высказанных в «библии славянофильства» — книге «Россия и Европа» Николая Данилевского.
Так в сотворчестве теории и практики создавался знаменитый «русский стиль» конца XIX века, памятники которого мы и сегодня можем видеть в Москве: тот же Исторический музей, Политехнический музей, здание Московской думы (ныне музей В.И. Ленина), ресторан «Славянский базар»... В свое время они вызывали споры, но разве сегодня не очевидно, что они подлинное украшение нашей столицы?
